“Цветы войны” и “Город жизни и смерти”
taisselena
Когда я училась в Китае, наблюдала, как некоторые китайцы относятся к японцам: от неприязни и презрения до полного демонстративного игнора. О зверствах японцев в Нанкине знают многие. И о так называемых “женщинах комфорта”, по сути сексуальных рабынях. Но совсем мало тех, кто знает о подвиге доступных женщин. Об этой истории предпочитают умалчивать.
Я разговаривала на тему Нанкинской трагедии с преподавательницей (китаянкой) и от нее узнала о проститутках, которые пошли к японцам вместо невинных девушек. Помню ее слова: “К проституткам в обществе принято относиться негативно, с брезгливостью, как к человеческому мусору. И такое отношение, этот предрассудок мешают увидеть их жертвенность во время той страшной войны. Многие девушки квартала Красных фонарей принесли себя в жертву, когда японцы потребовали женщин для своих утех. Эти девушки добровольно пошли в сексуальное рабство вместо обычных женщин. Японцам было мало своих женщин, которые приезжали из Японии ублажать солдат. Им было мало изнасилованных. Насиловали, а потом зверски убивали не только взрослых женщин, но и девочек. По самым скромным подсчетам (многие считают их преуменьшенными) было убито более 300 000 жителей Нанкина и изнасиловано около 20 000 женщин. Им было этого мало. Им нужны были рабыни”.
Конечно, сейчас я ее слова не могу дословно передать, но смысл был такой.
Эти несчастные женщины были не только из Китая, но и из Северной Кореи, Манилы, Сингапура и других стран Юго-Восточной Азии. Раздавленные морально и физически пленницы не могли встать с кроватей из-за ужасных болей, а солдаты продолжали свои забавы. Когда командование армии поняло, что постоянно таскать с собой заложниц похоти неудобно, то оно приказало сооружать стационарные бордели, получившие в дальнейшем название “станции утешения, или комфорта”. Такие станции появились с начала 30-х годов во всех оккупированных японцами азиатских странах.
Среди солдат они получили прозвище “29 к 1” — эти цифры обозначали ежедневную пропорцию обслуживания военнослужащих. Одна женщина обязана была обслужить 29 мужчин, потом норма была увеличена до 40, а иногда поднималась даже до 60.
Но не все женщины были рабынями поневоле, некоторые пошли на это осознанно. И это были проститутки (ну, кто еще может пойти на такое?).
Они пошли на эту жертву вместо обычных девушек и женщин.
“Станция утешения”
В двух китайских фильмах “Цветы войны” и “Город жизни и смерти” была затронута эта замалчиваемая тема – о героизме женщин легкого поведения. В фильме “Цветы войны” их 13. На самом деле их было 21. Ни одна из них не выжила.
Режиссеру Чжану Имоу удалось показать реальный исторический факт – Нанкинскую резню с точки зрения группы людей, которые собрались случайно в одном месте, в католической церкви. Пьяница-гробовщик, мальчик-сирота, девочки-школьницы и девушки из квартала Красных фонарей. Казалось бы, что между ними может быть общего? Два параллельных мира в водовороте войны.
Но фильм как раз об этом, о том, как общее горе – война меняет людей, как девушки легкого поведения становятся героинями, как простой пьяница-гробовщик, которому было глубоко плевать на всех, кроме себя, начинает заботиться о других. Ведь война, какой бы она ни была страшной, обнажает самую суть человека, заставляя его показать, кто он на самом деле: трус или герой. В этом фильме нет широких панорам сражений или кучи трупов, как в “Городе жизни и смерти”, но от этого не менее страшно. «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика»…
Конфликт между женщинами в фильме показан как конфликт между двумя разными обществами: приличным и неприличным. И как притирка, обстоятельства заставляют таких непохожих девушек сосуществовать в одном пространстве.
Безусловно, режиссеру удалось подчеркнуть контраст между проститутками и девочками школьницами. Грация проституток, их уверенность в своей обворожительности и от этого их загадочная улыбка на лице: ты попался, дружок.
К концу фильма расстояние между ними режиссёр сократил, сделав их просто девушками, у которых есть выбор, и он самый важный в их жизни. Наверное, именно такие решения Бог ждёт от нас, чтобы увидеть нас настоящих.
Некоторые сцены режиссер снял так, как было на самом деле. Это сцены убийств двух девушек -проституток. Чжан Имоу увидел реальные фото растерзанных девушек, и кадры в фильме воссоздали по фотографиям тех лет.
В фильме “Город жизни и смерти” режиссер Чуань Лу такие сцены показал как документальную хронику.
“Город жизни и смерти” (настоящее название фильма “Нанкин, Нанкин!”) малословен. Очень натуралистичен. Я не буду писать о пассивности китайских солдат, хотя меня это поразило. По числу их было больше японцев.
Речь здесь идет только о женщинах, причем отвергнутой обществом категории женщин.
В этом фильме также показан контраст. Три типа женщин.
Госпожа Цзян – женщина из высшего общества, заставляющая других женщин состричь волосы, стереть лак с ногтей, чтобы на них не обратили внимание захватчики. Она ухожена и на вопрос проститутки, почему же она сама не отрежет свои кудри, отвечает:” Я из Комитета, меня японцы не тронут”. Еще как тронули!
Реальное фото убитой девушки, которое японский солдат носил в бумажнике. Сейчас как одно из доказательств их зверств хранится в музее в Китае
Проститутки и обычные женщины, пожертвовавшие собой ради спасения других. Причем, когда спрашивают, кто пойдет к японцам на три недели сексуального рабства, первой руку поднимает девушка – жрица любви. Она боится, но она прекрасно знает, на что идет и пытается уберечь невинных женщин.
И третий тип – японки, которые добровольно шли за своими солдатами, чтобы им услужить. Они ведь тоже верили, что таким образом вносят свой вклад в победу.
Я не хочу морализировать и задаваться вопросом, откуда берутся жрицы любви. Образ ли жизни это или от безвыходной ситуации. Знаю четко одно: в жизни все взаимосвязано.
Когда зашло обсуждение фильма “Цветы жизни”, один знакомый воскликнул: “Да ладно, пожертвовали собой… Это же не люди, просто шлюхи, пробу им ставить некуда, они, небось, еще с радостью пошли туда. А вот с мальчишкой режиссер переборщил. Не надо было такую сцену снимать”.
Я его спросила тогда: “Если проститутки не люди, то как назвать тех, кто пользуется их услугами и поощряет проституцию? Не было бы спроса – не было бы и предложения. Главная героиня в “Цветах войны” – Мо, стала проституткой после того, как её в 13 лет изнасиловал отчим, а потом заставил принимать “клиентов”. И у каждой из этих девушек была похожая история. Все они когда-то были невинными девочками, а жизнь и мужчины изуродовали их”.
Многие женщины рожали от своих насильников. Не всех японцы пощадили, чаще убивали таких женщин, если замечали беременность.
И был бесполезный спор…
Шекспировское: «Весь мир — театр, в нем женщины, мужчины, все актеры. И каждый не одну играет роль» у Чжан Имоу преломляется в сагу о том, что благородство есть неотъемлемое свойство человека. Только нужно найти ту роль, в которой он по своей воле или по воле судьбы должен проявить благородство. Если он человек!
Кадр из фильма “Цветы войны”. Убегающие от врага школьницы.
В этих двух китайских фильмах японцев играют японские актеры и, таким образом, они приносят извинения за преступления, которые были совершены от имени их страны.
Оставшиеся в живых женщины требовали от японского правительства извинений и компенсации. Таких в Корее сейчас чуть более 40 человек. Всем им было под 90 лет. Перед японским посольством в Сеуле установлен памятник жертвам японского секс-рабства.
Выжившие “женщины комфорта” перед японским посольством в Сеуле
В Китае таких женщин оставалось всего 27. Многие пострадавшие боялись разделить свои трагические испытания с обществом и многие годы жили с позором и болезнями до конца своей жизни.
Желаю никому не знать, что такое война…