История одной фотографии
Марина Яковлева.`
Фото: Скрябин П.Н., Үүт Уурбут, Оймяконский район. Лето 1977 г.
Возможно, кто-то из вас уже встречал эту фотографию на просторах якутского ватсапа или в якутских газетах. Эта фотография была сделана в 1977 году моим отцом, Скрябиным Павлом Николаевичем. На фото запечатлены я, моя младшая сестренка Аня, наша мама и бабушка. Эта фотография участвовала в конкурсе, где мой папа получил грамоту. В ту пору мы каждое лето выезжали на родину нашей мамы в посёлок Оймякон, к ее родителям, к моим бабушке и дедушке, Винокуровым Матрене и Василию. Они жили не в самом Оймяконе, а на участке под названием Үүт Уурбут, в нескольких километрах от поселка. Летом сюда выезжали работники колхоза- доярки и пастухи, вслед за стадом.
Бабушка и дедушка жили здесь постоянно, в настоящем якутском балагане, как и несколько других семей. Всего в Үүт Уурбут было несколько балаганов, большое хранилище для молока и летнее жилье для работников фермы.
Мы с сестренкой Аней и папой по дороге на сенокос. Позади- Уут Уурбут.
Наша мама, Лариса Васильевна, в детстве жила с родителями на маленьком участке Кенте, в очень красивом живописном месте, окруженном горами. Я помню, как мама рассказывала нам, что в детстве они, местные дети, играли найденными на берегу реки разноцветными полудрагоценными камешками. Там жило несколько семей. Потом постепенно все разъехались и после окончания ею Намского педучилища ее семья переехала в Оймякон, самыми последними, когда в Кенте уже никого не осталось. Наш дедушка занимался тем, что охотился и сенокосил, а бабушка смотрела за хозяйством, коровами. Дедушка родился в 1882 году, бабушка в 1901, была на 20 лет моложе его. Они ушли в один день, в 1980 году.
Каждое лето мы приезжали в Үүт Уурбут навестить бабушку и дедушку, других родственников, но главная цель была, конечно, сенокос, заготока сена для их нескольких коров и быка.
Бабушка и дедушка, Винокуровы Матрена и Василий.
Едем на сенокос.
Наш бык Туhaх.
Каждое утро мои родители, дедушка и бабушка запрягали нашего чёрного быка Туhaх (Тусах) в сани, и добирались до сенокосного участка. Очень часто нас, детей, садили на быка верхом, но обычно мы ехали сидя на санях. Участок частично был затопленный, в кочках. Мы, городские девочки, тоже помогали, для нас смастерили маленькие грабли. Часто мы собирали ягоды ыт тинилэҕэ, очень душистую и вкусную, ею были усыпаны все полянки вокруг.
На сенокосном участке.
Я на сенокосе.
Я с сестренкой и папой, перерыв на сенокосе.
Мы с подружками и собачкой Бобик.
По утрам нас будил вкусный аромат бабушкиных оладушек и потрескивание дров в печке. По вечерам мы ужинали вкусным мясным супом за большим столом, зажигали свечи, ведь в балагане не было электричества. Взрослые обсуждали прошедший день, мы сидели на лавках за большим столом, тени от свечей плясали по стенам балагана, оклеенных яркими обложками советских журналов. Папа часто снимал нас на немецкую фотопленку, и вернувшись домой в Якутск, мы торжественно проявляли ее и потом смотрели на слайдах.
Сестренка Аня на сенокосе.
Иногда мы задерживались до поздней осени, до первого снега. И тогда мы видели осенний забой, и детская память помнит об этом не как о чем то ужасном, а как о времени, когда односельчане объединяются в одном важном и естественном процессе, практически праздничном. Иногда мы просыпались и видели медвежьи следы на завалинке балагане, четко отпечатавшиеся на первом снегу.
Это было очень счастливое время. До сих пор те воспоминания живут в нашей памяти. И сейчас, в век социальных сетей, эта фотография нет, нет и всплывёт из недр ватсапа и напомнит о том времени, наполненном летним зноем, запахом навоза и свежего пенистого молока, заботой взрослых, трудом на сенокосе, нескончаемыми детскими играми, о нашем счастливом детстве.
Я с сестренкой Аней и куклой Машей.
Мы с бабушкой и дедушкой около их балагана перед амбаром.